Здесь можно поделиться своим творчеством.
| Главная » Статьи » Другое |
Недельное испытание
| ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. АСЯ[/i][/u][/b] Трогать эти чертовы кровоточащие раны больно, словно резать по чистой белоснежной коже грязным кухонным ножом, зажимая зубами тряпку, чтобы не закричать в голос. Ася совсем недавно осознала, что оставляя на коже шрамы на душе их становиться меньше. О, нет. Ася не была самоубийцей. Но это облегчало её ношу. Каждый порез был равен одному грамму слез. Она не могла остановиться, хоть знала, что пожалеет. Недавний порез, словно красная змейка, опоясал левую руку Лавровой. Она невольно поежилась когда, опуская рукав серой толстовки с надписью «adidas», дотронулась до раны. Проклиная собственную глупость и слишком острые лезвия, Ася вышла из дома. Весенние каникулы несли за собой концепцию чего-то светлого, розового и пахнущего сиренью. И вот, Ася с уверенной улыбкой на лице, зеленым рюкзаком за спиной и в зимней курточке на плечах зашагала в это самое светлое, розовое и пахнущее сиренью. Но разве это характеризует март? Вовсе нет. И марту не нравилось, что Ася так о нем думает. И когда Лаврова с первого шага наступила на грязевую горку, любезно построенную маленьким Роно еще вчера вечером, пока не видела мама, Ася поняла, что за эту неделю ей надо не только решить вопрос жизни и смерти но и пересмотреть свои взгляды на мир. В общем, она составила для себя самый обычный список дел на весенние каникулы. Вопросы жизни и смерти Ася решала чуть ли не каждый день. Что лучше надеть в школу завтра? Нужно выучить все добросовестно или же весь урок подглядывать в шпаргалки и трястись от страха, что заметят? Добить тот бедный рисунок или лишний час понаблюдать за небом? Чем же не вопросы жизни и смерти? Ася не смотрела далеко в будущее, и даже самые насущные вопросы были для неё самыми главными в жизни на данный момент. Что же может быть важнее в жизни, если не наблюдение за природой, смех лучших друзей и удавшийся рисунок? Все остальное не так важно. Было не так важно для Аси, пока не наступили весенние каникулы. Ася осторожно, словно сапер во время важной операции, проверила носком ботинка, насколько снег на тропинке твердый. Рядом раздался недовольный тявк и хлопанье крыльев. Лаврова посмотрела на источник звука. Напротив нее, прямо на тропинке, сидел бабушкин арденнский бувье. Собака грызла баранью голову, словно обиженный ребенок, обхватив её лапами. - Фландрик, - удивленно протянула Ася, поднимаясь на тропинку. Если уж снег выдержал кобеля, бессовестно укравшего баранью голову, весом почти в 40 кг, то уж честную и так же сорокакилограммовую Лаврову выдержит точно. – Пропусти, будь другом. А то вдруг я провалюсь, - бувье тявкнул в сторону внучки хозяйки и, подхватив голову за рога, отполз влево. – Спасибо, Фландрик, - Ася махнула рукой собаке и поспешила пройти мимо. Из всех бабушкиных многочисленных питомцев Фландрика она встретить желала меньше всего. Добраться до покосившегося домика возле железной дороги зимой было почти нереально. Но жизнерадостная старушка, живущая в этом домике, даже в свои шестьдесят с хвостиком умудрялась каждый день бегать то на почту, посудачить с такими же старушками, то в магазин за кормам для своих пятнадцати породистых собак. А вот Ася лишь за двадцать минут смогла преодолеть расстояние, от главной дороги до домика, в десять метров. Санечка, или, как её все называли, Сановна, наверное, смотрела в окно и, поглаживая по спине своего любимого аляскинского кли-кая, смеялась над попытками внучки вытащить завязшую ногу из снега. Ася неуклюже съезжала с тропинки по колено, затем, опираясь руками о место, где снег был утрамбован, пыталась вытащить ногу, в последствие чего под снегом оказывались и руки по локоть. Наконец, вытащив руки, Ася принималась выкапывать ноги, словно собака, ищущая в земле давно закопанную кость. Так продолжалось до тех пор, пока со стороны доме не выбежал старенький леонбергер. Лаврова, завидев старого сторожа своих детский кошмаров, легла спиной на снег и больно ойкнула – ручка в тряпичном рюкзаки уперлась в копчик. Леонбергер с охрипшим лаем добежал до хозяйки и сел рядом, ожидая дальнейших приказов. Ася протянула руки к собаке и та послушно подставила её свою шею. Девушка обхватила её руками и леонбергер потянул вперед, вытаскивая Асю из холодного плена. Лаврова невольно вспомнила свое детство, когда, просыпаясь от кошмаров в своей маленькой каморке, она сидела на шкуре убитого папой медведя обнявшись со своим единственным другом – большим, сильным и преданным леонбергером Ирисом. Наконец, добравшись до домика вместе с собакой, Ася нажала на пожелтевший звонок и уперлась лбом о деревянную дверь. В доме разжалось копошение, собачий лай на все ноты и звук открывающейся двери. Когда до Аси дошел звук открывающегося замка, она поспешно подняла голову, дабы не упасть на пол и не расшибить лоб. Дверь немного приоткрылась и Лаврова улыбнулась старушке, стоящей не пороге. Ирис тут же воспользовался моментом и проскользнул в дом, сбивая с ног Сановну. - Куда помчался, окаянный?! – закричала старушка вслед леонбергеру. Где-то в сенях забренчали металлические ведра и закудахтали куры. - Пусть бегает, пока может, - грустно улыбнулась Ася. Неделю назад у Ириса была выведена панлейкопения, что было странно для собаки его возраста. Бегал и даже лаял от очень редко, потихоньку умирая. Ветеринары утверждали – лечение бесполезно, ему жить осталось не больше двух-трех недель, и Сановна тратила все деньги на профилактику остальным четырнадцати собакам. Новость о скорой смерти Ириса так подкосила Асю, что она даже перестала есть сладкое. - Ну и что же мы тройки стали получать? – своим обычно-назидательным тоном поинтересовалась Сановна, когда Ася прошла в дом и кинула портфель на старый деревянный стул. Старушка проверила на ощупь содержание мешка и констатировала – книжки. Ася незаметно покачала головой и улыбнулась. Книжка там была всего одна, и то взятая чтобы вернуть её Сановне. В излюбленном зелёном тряпичном рюкзачке Аси лежала тетрадка с набросками, блокнотик для теории литературы, учебник по физике, раскраска-антистресс а так же невероятное количество карандаше, ручек, точилок и ластиков. - Каждый учиться для себя, - ответила на вопрос бабушки Лаврова, вешая зимнюю курточку кислотно-зеленого цвета на железный крючок, попутно отталкивая ногой недавно купленного басенджи по кличке Хулиган. «Ну вот, не хватало мне еще говорить его фразами», недовольно подумала Ася и покачала головой. Она верила, решение сложной проблемы приходит, когда забываешь о ее существовании. Так и сейчас, она старалась забыть о существовании Дисы и в конце недели наконец то определить свои чувства и дальнейшие действия. - Ну и что? Ты хочешь в этой деревушке всю жизнь прожить? – недовольно пробурчала Сановна и, подхватив Хулигана, ушла в свою комнатку крикнув внучке – на плите картошка с грибами, - что означало конец разговора. У бабушки всегда было спокойнее. Она не станет докучать вопросами как мама, не будет кричать на всю квартиру как Роно и не будет съедать все еду в доме как папа. Тут была полная свобода и простор для творчества. А еще много возможностей похудеть. Быстро и без проблем. Еды все равно было по минимуму. Сановна считала, что еда нужна лишь для того чтобы не умереть, хотя своих любимых собак откармливала, что они становились похожими на пушистые колобки. Весенние каникулы продолжались неделю. И за эту неделю Ася должна решить важный для себя вопрос. Диса Шелехов. Не то чтобы Ася гонялась за этим футболистом как чокнутая, но она не была к нему безразлична. Правда, своими поступками он загонял её в настоящий апокалипсис внутреннего мира. С одной стороны ему не нужны были отношения и тут же он предлагал свою любовь Лавровой со всеми почестями. Он с рукой на сердце говорил, что даже смотреть на Алесю не в силах, выворачивает, и тут оказывается, что он обнимался с ней в прошлом месяце. Все это было странно и по ребячески. Но, казалось, что Ася от этого далека. Далека от ревности, любовных соплей и тому подобного, но почему то закипала от гнева на глупого Дису и всерьёз начала задумываться о расставании. «Он слишком много врет», подумала про себя Ася, ковыряясь вилкой в жареной картошке. «Ну или я чего не понимаю», добавила она про себя, когда вилка с треском ударилась о дно тарелки. Ася не волновалась по пустякам. Она было веселой и открытой маленькой девочкой с большой гордостью и маленьким стыдом. Вот только после появления Дисы в ее жизни её стало намного тяжелее. Он был высоким и часто шутил о росте и телосложении миниатюрной Лавровой, что заставляло её чувствовать себя Дюймовочкой. Он занимался спортом и подбивал к этому Асю, которая скорее сломает себе обе ноги, чем хоть раз прокатиться на лыжах. Он писал о пошлостях но стеснялся заговорить в школе. Он был её параллельной вселенной, в которую она отчаянно влюбилась. И, приняв его таким какой он есть, со всеми недостатками, страхами и мечтами, она больше всего боялась получить от него нож в спину. Так и жила она, боясь сделать что-то не так, услышать что-то не то. Но от этого не убежишь. Судьба, так обожавшая Асю, подкидывала её все больше и больше неприятностей, и на этот раз она подослала к ней парочку сплетниц. Юрка и Белка почти что с пеной у рта объясняли Асе, будто её обожаемый Диса любит не её, а чертову выскочку Алесю. Вот только Ася ясное дело и не на грамм не поверила. Ну, разве что на грамм. И Диса, почувствовав этот грамм, обвинил ее во всех грехах и изменах. Еще и обиделся. В этот момент Ася резко, как никогда, почувствовала, что её нужен перерыв. Срочно! И вот, она в бабушкином доме, сидит за маленьким неудобным столом и чертит на белоснежном, словно снег в январе, листе черные линии маленьким карандашом. Рядом, поскуливая, бегают Хулиган и Ханна, аляскинский кли-кай. За окном заливиста лают еще одиннадцать собак разных пород и возрастов. На кровати в приступе меланхолии, фыркая, разлегся Ирис. Негромко играет музыка и слышны завывания ветра. За стенами этого домика разгорается настоящая бурю, и вскоре лай собак и снежная буря смешиваются, рождая неизвестное ночное чудовище, которых Ася боялась в пятилетнем возрасте. Здесь же, дома, спокойно и свободно, чуть прохладно и хорошо. Просто хорошо. «Ты стала другой», - невольно вспомнила Ася слова Лёли и поежилась. Рана на левой руке предательски защепила. - Какая драматичная фраза, - рассмеялась тогда Лаврова, прикрывая левый, карий, глаз. - Я серьезно, - не отступала Лёля, встав перед Асей. – Что с тобой случилось? Лапшева, в своем красном платье-трапеции, тяжелом колье из «алмазов», длинными волосами, заплетенными в высокий хвост и накрашенными ресницами мало смахивала на психолога, а стало быть, вряд ли могла дать Асе дельный совет. Как должен выглядеть типичный психолог Ася не знала, но уж точно не как Лёля. Бросив беглый взгляд на массивные сережки подруги, Лаврова подумала, что металлические бабочки могут в любой момент упорхнуть с ушей Лёли. - Я не знаю, - выдохнула Ася, открывая левый глаз и закрывая правый, зеленый. - А кто знает?! – взорвалась Лапшева выпрямляясь в полный рост, так что Ася подняла голову. – Ты стала замкнутой. Ты и Дора. Вы оба изменились. Тут Лёля драматично вздохнула и прикрыла глаза. Она так любила изображать драматичную дамочку с чувствительным сердцем, что это было слишком наигранно. «С кем поведешься от того и наберешься», усмехнулась Ася, услышав, что Дора тоже «стал другим». Кто от кого набрался было не понятно. Но в последнее время настроение Аси и Доры подозрительно совпадали, что сказывалась и на Лёле. Но видимо Лапшеву тянула на такого склада людей. - Время перемен, детка! – Ася развела руки в стороны и расхохоталась, но тут же встала ровно и посмотрела Лёле в глаза. - Замкнутой? А я должна каждому встречному о своих проблемах говорить? У всех и так своих проблем полно, а некоторым людям я вообще нечего не хочу говорить. Лаврово пнула носком ботинка особенно не понравившийся камешек и спрятала руки в карманах. «Чем меньше люди знает, тем меньше будут сплетничать», подумала Лаврова. В последнюю неделю она действительно придерживалась этой мысли и жить стало чуточку легче. - А я тебе «каждая встречная»?! – снова срывалась на крик Лёля. - Нет, - просто ответила Ася. «Ты некогда не была и не станешь мне каждой встречной. Ты для меня самый дорогой человек». Слова застряли в горле Аси и она, невольно подражая Роно, харкнула на тротуар, словно пыталась избавиться от этих слов. - Так скажи! – заламывала руки Лапшева и Асе стало жалко эту девушку. Она не было достойна всего этого. Она не была достойна такого парня как Дору и такую подругу как Ася. Она заслуживала большего. Любви, искренности, того, чего Дора и Ася не всегда могли дать её, в силу своего ужасного характера. - Я не знаю, что сказать. Я просто немного устала от всего этого дерьма. Лаврова обошла Лёлю и направилась к автобусу. Она действительно устала он всего этого дерьма. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ЮСА. Ася проснулась от беспокойного сна во втором часу дня. Рядом посапывал Ирис. В доме было необычно тихо, даже лая собак не было слышно. Ася медленно села на край дивана и, зевая, протерла глаза кулачками. Она резко оттолкнулась от спального места и встала на ноги. Взгляд разноцветных глаз упал на незаконченный рисунок на столе. Девушка по-птичьи склонила голову на бок и критично осмотрела на нарисованную Мериду. - Слишком темная кожа получается, - устало промычала Ася и еле волоча ноги двинулась на кухню. На кухонном столе стояла тарелка с блинами, давно остывший пирог и чайничек с заваренным травяным чаем. Ася села за стол. К её великому ужасу, от одного вида блинов её чуть не вырвало. - Очень-очень плохо, - прошептала Лаврова и бросила блинчик Ирису, ждавшему завтрак у её ног. *** Пока Ася пыталась позавтракать хотя бы чаем, на другом конце деревушки Петрофий упорно работала четырнадцатилетняя Юса Бетлонова. Она вихрем носилась по зданию почты разнося коробки с только что привезенным товаром. - «Мальборо Оригинал» тридцать пять пачек! – крикнула Бетлонова, подхватывая три коробки с сигаретами и быстрым шагом направилась в сторону лестницы на второй этаж. - Тридцать пять?! – вскрикнула Валерия Георгиевна, поправляя съехавшие очки. - Ага, - рассмеялась Юса, лавирую между посетителями. - О! Юсанька, а дай мне пачечку, - расплылся в беззубой улыбке Иосиф, протягивая к Бетлоновой морщинистую пожелтевшую руку. Юса останавливается напротив старика и ставит на пол коробки. Распечатав верхнюю коробку, Бетлонова вынула из упаковки одну пачку и отдала её старику, затем снова подхватила коробки и вбежала по лестнице на второй этаж. Поставив последний товар на пол, Юса оглядела свою работу. Весь товар за какой-то час с небольшим был погружен наверх и теперь девушку непременно ждало вознаграждение. Юса довольно потерла ладони и поспешила вниз. Решив, что по лестнице спускаться будет слишком долго, девушка уселась на перила и с визгом съехала вниз. Валерия Георгиевна из-под очков посмотрела на дочь и тяжело вздохнула, вбивая в компьютер данные. Юса подбежала к прилавку и навалилась сверху на журналы. - Ма, а я все стаскала, - объявила Бетлонова, показывая на отсутствие коробок. - Правильно говорить – унесла, - поправляет дочь Вавилон Римович, доставая с полки пачку печенья. Валерия Георгиевна фыркает, но от компьютера не отвлекается. - Ну унесла, - соглашается Юса, передавая печения старушке у прилавка. – Что мне за это будет? - Тебе мало того, что я тебя родила? – Валерия Георгиевна приняла из рук дочери помятые купюры от покупателя и убрала их в кассу. Посмотрев на Юсу, она тяжело вздохнула, - ну хорошо, можешь прогуляться. Но если опять заболеешь, будешь жить на втором этаже в коробке. Бетлонова подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши, на что Валерия Георгиевна демонстративно фыркнула, все так же не отрываясь от компьютера. Юса, схватив с вешалку и входа кросно-черную курточку, выскочила на улицу и вдохнула свежий воздух. Работать с родителями на почте её нравилось не меньше чем бить стеклянные бутылки, но иногда это слишком утомляло. Выбраться погулять получалось очень редко, даже на весенних каникулах. И чтобы заработать эту привилегию, нужно было много и упорно работать. Юса не могла позволить себе спать слишком долго и слишком поздно ложиться, заниматься творчеством, долго разговаривать по телефону и долго гулять. Все, на что хватала её времени, это на уроки, получасовой отдых, пару глав книги и бесконечную работу. Утром надо было встать на час раньше чем все и покормить скот. Домой со школы надо было спешить, не теряя времени на пустую болтовню с друзьями, ужин, скорее всего, не готов. Уроки нужно делать качественно, но быстро. Любое промедление грозило смещением графика, а лишняя четверка означала длинный монолог Валерии Георгиевны. А после ужина снова нужно было кормить скот и, не дожидаясь возвращения родителей, ложиться спать. Конечно, в жизни Юсы все было не так мрачно. В школе она чувствовала себя свободной от этих обязанностей. Тут были её друзья, её жизнь. И, конечно же, Леса. Обворожительный молодой человек, одноклассник, баскетболист и просто красавчик, с которым Юсе было как никогда комфортно. Набирая номер подруги на стареньком «DEXP», Юса натянула куртку. Хоть была уже последняя неделя марта, весна показывала себя как нечто среднее между зимой и всемирным потопом. Бетлонова, перепрыгивая лужи, добралась до крыльца библиотеки, прежде чем на том конце провода послышался заспанный голос Лавровой. - Жалуйтесь! – ухнула в трубку Ася и, кажется, засопела. Рядом раздался глухой лай. - Хей! Мать, ты чего, спишь? – удивилась Юса и посмотрела на наручные часы. Почти три часа дня. - Совсем нет, - после недолго молчания ответила Лаврова. – Гулять? - Ага, - довольно пропела Бетлонова, поднимаясь по скользким лесенкам к дверям библиотеки. – Через двадцать минут у Роно. - Окей. Через полчаса буду как штык у «Натальи», - просипела Ася и тут же отключилась. Юса закатила глаза, и, положив телефон в карман, зашла в здание местной библиотеки, ранее бывшей школы. Здесь до сих пор пахло сыростью и знаниями. В библиотеке было десять свободных кабинетов, но использовали только два. Бетлонова прошла по коридору к двери, завешанной красной тюлью, и, отодвинув её, вошла внутрь. Комната было полностью заставлена стеллажами с книгами. Лишь небольшой кусочек свободного места у входа был предназначен для стола библиотекаря. На больших окнах до сих пор были приклеены снежинки, а на стенах разноцветная мишура. В углу еще неаккуратной горкой валялись книги, которые не успели разобрать. На столе постепенно закипал чайник, рядом удобно расположились остатки печений. И посреди всего этого безумия ленивой походкой осматривал свои временные владения Роно. Завидев Юсу, он подошел к подруге и протянул её руку, на что девушка фыркнула. - Я девочка, Аликов, де-воч-ка! – усмехнулась Юса и села за стол. – Опять один управляешься? - Ну а кто еще будет? – протянул Роно и взъерошил отросшие русые волосы. – Роботы то нет по сути. Сиди тут целыми днями, чай пей и жизни радуйся. - Ты так все каникулы просидишь, - хмыкнула Юса, взяв в руки лежавшую на столе книгу. – Надо тебя погулять вывести. - Я тебе не собака! – возразил Роно, выхватывая из рук подруги книгу. Но за мгновение до этого Юса успела прочитать название книженции. «Такая сладкая любовная война». - А кто говорит, что ты собака? – Бетлонова посмотрела на Аликова, сдерживая смех. Кто бы мог подумать! Такой статный, хабалистый парень как Роно читает дешевые женские романы, пока никто не видит. – Мы с Асей сегодня выбрались прогуляться. Пойдешь с нами? Роно нерешительно смотрит в пол, затем переводит взгляд на книги в углу. По всему его виду ясно – не хочет он никуда идти. И уж точно не из-за недочитанного романа. Вдруг, у стеллажей что-то громко упало. - Юса, - тут же начал Роно, - я бы с радостью, поверь. Вот только, кто же за всем этим присмотрит? Тараканы? – Аликов развел руками и виновато улыбнулся. - Ну как хочешь, - сдалась Бетлонова, вставая со стула. Уже у выхода из комнаты она обернулась, - удачного дня вам. Тебе, и твоим библиотекарским тараканам, - и тут же вышла. «Это ж надо было свою девушку тараканом назвать», усмехнулась Юса, стоя возле магазина с красивым названием «Наталья». Вспомнив Лерику, Бетлонова сравнила её с тараканом и рассмеялась вслух. Ну уж совсем глупое сравнение. Со звонка Лавровой прошло сорок минут. В этот раз она хотя бы написала предупредительное смс, что опоздает. Но это не спасало её от гнева Юсы. Бетлонова и так болела, а она еще заставляла её ждать. Девушка ругала свою подругу на все лады, когда на телефон пришло очередное смс. Поклявшись, что если это от Аси и она опоздает еще «на десять с хвостиком минут», она сама придет к ней домой и вытащит за косы, Юса разблокировала сотовый. Смс пришло не от Аси. К сожалению. Она было от Лесы. «Я тебя больше не люблю, прости» | |
| Просмотров: 431 | Теги: | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |